Хранящие останки фараонов
И отсвет глаз уставших пассажиров,
Навечно заключенных в сталь вагонов.
Твои ключицы хрупкие престолы,
Из бивней, серебра и древних копей.
Из воска, накипевшего в костёле -
Печати колдовских средневековий.
В твоей гортани горькие напевы
Сирен, давящихся своим же ядом.
Лишенным блюдечек и чаш коленных
Перед крестом с распятием не падать.
В твоих висках египетского нарда
Тончайший плеск и злая полуправда,
И век прозрачных тонкая рулада -
Слепым ладоням лучшая награда.
Твоя душа приют для прях усталых,
Прибежище для безголовых Савлов.
Когда уснешь под спудом листьев палых,
Не будет сон твой светом обесславлен.
Твой бледный лоб со шрамом от ветрянки,
К стеклу прижат, крав сирот и проклятий,
Глухой ко всем молениям архангел,
Не спасший светотень от благодатей.
И пение сверчка у изголовья
Всю тишину отдаст тебе сторицей,
Нежайшего и горького злословья
Гвоздики, вдетой в ветхую петлицу.
В рубцах твои ладони восковые
От лезвий острых и крестов нательных.
Хранят прохладу пальцы голубые
И запах смол - вздыханий корабельных.
В твоей крови все океаны мира,
И зов китов неистребим и вечен
Звучит в тебе, и отсветом инжира
Сквозят в листве кресты пустых скворечен.
В твоем дыханье шепот трамонтаны -
Пришедшей с гор и хрипотцой расколот
Твой голос, в бледноликие тюльпаны
Точащий темный мёд издохшим пчёлам.
В твоем удушье эхо умираний
Всех прошлых лет, погасшее сиянье
Садов, свет Рембрандта, манжетик рваный,
И львов чугунных долгое скитанье.
Твоя Голгофа крестовины окон
И рощ оливковых дрожащий отсвет,
У церкви старенький мопед и ворон
Рапсодию одну и ту же квохчут.
Твой дом – приют давно истекших сроков,
Трещащих над тобою без умолку
Сорок, от Венских мальчиков ожогов
В висок - из Мизерере - всё без толку.
Дождями бесконечными исхлёстан
Рассвет в букете хризантем сгорает,
Ты со стола берешь конверт, короста,
Как прах веков, с колен твоих слетает.
Гравюрами заполнены страницы,
Висок терзает запах туберозы,
Ты вспоминаешь тень летящей птицы
И как в Аравии черны колодцы.
И с этой памятью в рассвете Ниццы
Замрешь под лязг проснувшихся трамваев
Двадцатилетней Биче Портинари,
Прядущей нить лиловой медуницы.
